25 июля 2019 г.
Ребенком он мечтал стать известным художником, но родители хотели, чтобы их сын выбрал более практичную профессию. Нет, это не история о сожалениях, а о таланте кардиолога Раду Дарчука, который сумел объединить два совершенно разных занятия: любовь к медицине «прорастет» в его сердце гораздо позже. Раду Дарчука можно назвать «кардиологом последнего поколения»: он с одинаковой увлеченностью обращается и с кистью, и с катетером, который вводит в «мотор» человеческого организма, «ремонтируя» сердца без скальпеля. Он восстанавливает нормальный ритм сердец и учит их биться с точностью часов. В его копилке – уникальные для нашей страны вмешательства, но, помимо заслуг в развитии революционной отрасли кардиологии – электрофизиологии – он также является одним из самых «обожаемых» врачей кардиологическими пациентами из-за его способности строить с ними правильные и теплые отношения.
Раду Дарчук рассказывает о своих увлечениях в фотографическом проекте «Из любви к жизни», запущенном Международной больницей Medpark.
«Если ты выберешь медицину, то сможешь заниматься как медициной, так и живописью»
Я с малых лет был увлечен живописью, учился в кишиневской детской художественной школе им. А. Щусева, а после ее окончания собирался поступить в Республиканский колледж изящных искусств им. А. Плэмэдялэ. Но родители – оба врачи – сумели убедить меня заняться медициной. Отец сказал мне: «Хорошо, Раду, если ты выберешь живопись, сможешь заниматься только этим, но если ты выберешь медицину, то сможешь заниматься как медициной, так и живописью». Это прозвучало убедительно. Впрочем, мне очень нравились биология и химия, я участвовал в республиканских олимпиадах. Я не жалею о своем выборе. Были стрессовые моменты, когда я думал, что жизнь художника была бы намного спокойнее, но теперь я рад, что выбрал медицину, потому что благодаря своей профессии я могу помогать людям.
«Живопись для меня – один из самых эффективных методов релаксации»
Мне нравится совершенствоваться, будь то моя профессия или увлечения. Я работал в разных стилях, рисовал карандашом, писал акварелью, потом маслом. Теперь я возвращаюсь к акварели. С одной стороны, это более сложный стиль, а с другой, для картины требуется меньше времени, в отличие от картины, написанной маслом. Интернет дает мне возможность усовершенствоваться в этой области – я слежу за творчеством знаменитых художников-акварелистов и узнаю определенные секреты, то есть у меня есть устоявшиеся цели в живописи. Я пишу, когда меня вдохновляет человек, образ, пейзаж, увиденный во время поездок. Сейчас я занимаюсь живописью несколько раз в неделю. Для меня живопись – один из самых эффективных способов релаксации.
«В медицине, как и в живописи, нужны новые идеи»
Медицина – это тоже искусство. Несмотря на то, что она основана на фактических данных, клинических исследованиях, здесь есть место и вдохновению – тебе всегда нужны новые идеи. Во-вторых, в медицине, как и в живописи, нужно много практиковаться. Если есть картинка в голове, но у тебя нет техники обращения с кистью и карандашом, чтобы переложить ее на лист, что будешь делать? Учиться у более талантливых художников, ежедневно тренироваться, чтобы достичь их уровня. В медицине то же самое. Иногда ты знаешь, как сделать что-то, особенно в области хирургии, но у тебя не получается, потому нет определенных навыков, и тогда ты работаешь, работаешь, пока не получишь результат.
Я рад работать в больнице, которая покрывает расходы врачей на профессиональное развитие, что дает мне свободу выбора курсов, конференций, действительно важных для моей специальности. Мне нравятся практические тренинги, когда ты можешь стать частью команды известных врачей и посмотреть, как они применяют инновационные методы, и даже выполнять некоторые вмешательства вместе с ними. Такой метод обучения очень помогает, дает уверенность в своих силах – если они преуспели, значит, и мне удастся.
«Хороший доктор не может не быть сопереживающим»
Медицина, безусловно, изменила меня, возможно, сделала меня более прагматичным. Может быть, я начал лучше отделять реальные проблемы от некоторых мелких вещей, которые не стоят внимания. Когда ты видишь реальные проблемы пациентов, видишь страдания людей, тогда понимаешь, что то, что иногда раздражает, – пустяк. Тем не менее, я продолжаю думать, что хороший врач не может не быть сопереживающим. Ты страдаешь, когда хочешь помочь пациенту, но не можешь из-за ограничений. И здесь не обязательно возможности больницы, в которой ты работаешь, а уровень медицины в твоей стране или уровень медицины в целом. Пациент умер, ты не смог ему помочь… У меня были моменты, когда я плакал… Но когда ты знаешь, что работаешь в команде, где все борются изо всех сил за жизнь пациента, эта непреодолимая печаль сопровождается ощущением, что ты сделал все, что в твоих силах.
«Я хочу, чтобы больше молдаван имели доступ к минимально инвазивному лечению аритмий»
Я очень хочу, чтобы минимально инвазивное лечение аритмий было доступно как можно большему количеству людей в нашей стране. Ситуация медленно начинает меняться к лучшему. Например, в мире сердечная недостаточность уже давно лечится с помощью устройства для сердечной ресинхронизации. В нашей стране первое устройство было имплантировано в 2016 году – в Medpark. Но я не делал таких вмешательств в течение нескольких лет, так как устройство было платным. В этом году мы подписали контракт с Национальной компанией медицинского страхования, а в июне и июле мы провели еще два вмешательства.
Я надеюсь, что то же самое произойдет в случае процедуры абляции фибрилляции предсердий, одной из наиболее распространенных аритмий. Для этой формы аритмии показатель успеха составляет 70% после первого вмешательства, что является очень хорошим показателем. Для других аритмий вероятность успеха может быть близка к 90-100%. Десять лет назад это было невозможно в нашей стране. Людям с аритмией сердечного ритма приходилось оперироваться за границей или зависеть от таблеток всю жизнь. И даже при этом у них было множество ограничений физических усилий, поэтому они не могли жить нормальной жизнью.
«Пациент приходит с ярлыком «сердечник», и через несколько часов уходит домой совершенно здоровым»
Самым большим удовлетворением является знание того, что я дал второй шанс больному сердцу. У меня бывают тяжелые пациенты, которые думают о трансплантации сердца, а благодаря проведенному мною вмешательства – без скальпеля, без швов, без общей анестезии – эти пациенты могут радоваться функциональному сердцу. Когда человек переступает порог больницы с ярлыком «сердечник», а через несколько часов уходит домой совершенно здоровым, тогда я понимаю, что я нужный человек в нужном месте.